Награду Диляре Идрисовой вручил член жюри Ольга Русанова
– Диляра, я вас поздравляю: здорово, что вы при-знаны и профессиональным жюри, и журналистским сообществом. Скажем, наша радиостанция впервые в истории вручает такой приз. Это означает, что вы точ-но не будете выходить из информационного поля в те-чение трех лет – именно такой срок предполагает ди-плом «Артист Радио России». Почему мы – в данном случае я говорю не только как сотрудник радио, но и как член профессионального жюри – сделали такой выбор? Потому что потребность в барочном репер-туаре большая, а реальных отечественных исполни-телей у нас мало. И вы в этом смысле уникальны. Это тем более удивительно, что вы работаете не Москве, не в Петербурге, а в Уфе. Расскажите, как вы приняли решение участвовать в этой премии и каково ее зна-чение для вашей карьеры?
– Во-первых, спасибо за вашу поддержку. Не ожидала такого внимания к себе. Что касается премии «Онегин», то всё произошло чуть ли не случайно. После показа оперы Генделя «Геракл» в Москве в рамках фестиваля «Видеть музыку» меня вызвал директор нашего театра и сказал, что к нему подошла группа экспертов и предложила вы-двинуть мою кандидатуру. Совершенно неожиданно! Для меня это большая радость, особенно именно потому, что премию я получила нежданно-негаданно.
– Как вы пришли к барочному репертуару? У нас ведь это не в традиции – в России вообще и в Башкирии в частности?
– Любовь к барочной музыке у меня зародилась в дет-стве, потому что я начинала как пианистка, много игра-ла Баха – по школьной программе, прелюдии и фуги из «Хорошо темперированного клавира». Потом поступи-ла в Уфимскую Академию искусств на вокальное отделе-ние, и мой педагог Галина Муртазина всегда поощряла интерес к Генделю, Вивальди. Я выбирала по одной арии для экзамена, а потом уже стала искать в Интернете всё новые и новые для себя ноты и никак не могла найти – не знала, что существуют огромные сайты, где они до-ступны. Потом уже, по окончании Академии, работала год в Челябинском оперном театре, где пела Людмилу в «Руслане и Людмиле»…
– То есть совсем другой репертуар?
– Да, тот репертуар, что там шел.
– Ну, Глинка в Челябинске – это естественно, там жетеатр носит его имя.
– Еще была Адель в «Летучей мыши» Штрауса. А по-том я поступила в аспирантуру Московской консерва-тории, к Галине Писаренко. Там уже произошло серьез-ное прикосновение к барочной музыке. Как-то приехала Дебора Йорк, она давала мастер-класс, и я в нем участво-вала. Меня заметила педагог Московской консерватории Екатерина Антоненко, рассказала обо мне своему брату пианисту Михаилу Антоненко, который работает с Юлией Лежневой. Он послушал мои записи, связался со мной, от-правил материалы обо мне в агентство, которое занима-ется барочной музыкой – «Parnassus Arts Productions». Так началось наше сотрудничество.
– А опера «Геракл» в Уфе поставлена на вас?
– Не думаю…
– Ну как же? Гендель почти не идет даже в Москве, а если и идет – то в основном с участием иностранных певцов, а тут в Уфе такой сильный спектакль, да еще своими силами.
– Думаю, это вопрос больше не ко мне, а к нашему главному дирижеру Артему Макарову, хотя он, наверное, учитывал при постановке, что есть люди, которые любят эту музыку и хотят ее исполнять.
– Что у вас сейчас в работе – в Уфе и не только? Что в планах?
– В Уфе я пою «Геракла», а еще Оффенбаха – у нас идут две комические оперы «Муж за дверью» и «Званый вечер с итальянцами». Кроме того, недавно в ноябре в Лозанне я пела Аракса в опере Иоганна Хассе «Сирой» – это про-ект «Parnassus Arts Productions» – с Юлией Лежневой и Максом Эмануэлем Ценчичем (год назад мы исполняли ее в Концертном зале имени Чайковского в Москве). В де-кабре участвую в постановке оперы Перголези «Адриан в Сирии» в театре Ан-дер-Вин: пою партию Сабины вме-сте с известными контратенорами Франко Фаджоли и Юрием Миненко. В Мюнхене буду участвовать в испол-нении «Рождественской оратории» Баха.
Музыкальная жизнь. | №12 • 2016